Самая лучшая ложь — это правда, Амо.

«Если бы ты узнал, Эрик, всю правду, ты бы или врезал мне, или сбежал, сверкая симпатичными пяточками. И что я сделал бы, если бы ты сказал об этом Нив? Самая лучшая правда — это ложь, Эрик, и ты наверняка самостоятельно сможешь понять это, если подумаешь».
Амо не собирался ничего об этом говорить, потому что это было слишком личным, не имеющим для Адлера никакого значения. Интересно, ему бы подошло Амо Адлер. Звучало странно, горчило на кончике языка, и он сглотнул: пора было привыкнуть к тому, что его жизнь никогда не будет такой, какой он хотел бы её видеть.

Если хочешь, целуй меня...

Губы Юзбашьяна изогнулись в маленькой ироничной улыбке: «если»? Он только об этом и мечтал последние годы, но никогда не романтизировал этот момент с другими, но с Эриком... Каким он был на вкус? Насколько он был готов к тому, что Амо собирался использовать эту возможность на полную. Адлер ещё пожалеет, что дал ему добро на подобное, но будет поздно, но всё будет в рамках "дружеской помощи".

— Это охренеть как взаимно, — пробормотал он. — Но, солнышко, ты предупредил Нив о том, на что вынужден будешь пойти? Не хотелось бы, чтобы котёнок расстроилась.

Нив он всегда ставил на первое место, даже несмотря на чувства к Эрику. Он был готов пожертвовать чувствами к нему ради спокойствия Нив.
Может быть, именно поэтому он до сих пор был один: он был до смешного наивным романтиком. Вздохнул, достал из кармана портативную пепельницу и избавился от окурка.

— О, ну откуда ты знаешь, о чём я мечтаю, дорогой? — Амо расстроено поджал губы. — Я совсем не против поспать с тобой. Не люблю спать один. У меня есть проблема со сном, но я надеюсь, что это нам не помешает.

Кошмары, которые ему снились, не давали покоя. Иногда Амо чувствовал тянущую боль в груди, словно кто-то сидело на нём. Иногда он слышал звук длинных ногтей, царапающих стену, и от этого просыпался быстрее всего. Иногда он вспоминал ту, из-за которой всё это началось, но чаще заставлял себя не думать об этом. Прошлое должно было оставаться в прошлом, тащить его в настоящее было слабостью.
Лучше было подумать о том, как Амо сможет полапать Эрика, пока они будут спать рядом. А ещё насладиться видом красивого тела, мр-р. О да, хоть какая-то сладость ждала его в конце этого вечера.

Поправив причёску — низкий хвост и две выпущенные прядки, — Амо оглядел Эрика. Они будут замечательной парой.
— Кстати, — принимая чужую руку, сплетая их пальцы, он выдохнул, поражённый теплом и силой чужого прикосновения. — Называй меня Амрит. Я взял твою фамилию? Если что, я не против.

Он думал о таблетке, выпитой Эриком, но не спешил спрашивать. Каждой вещи — время. Они не так часто были вместе наедине, без малышки Нив, и Амо чувствовал себя вдохновлённым и возбуждённым одновременно.
Ему не терпелось, и ему даже почти не было стыдно. Когда ты влюблён долгие годы, использовать любой шанс — не стыдно. Идти рука в руке, доверив тяжести возлюбленному, было прекрасно. Ощущать на себе заботу и, можно сказать, фантомную любовь...

Амо жаждал этого.
Будь он верующим, вознёс бы хвалу Всевышнему.

А так он мог только отсчитывать удары сердца, стараясь успокоиться. Прильнуть поближе, уже мечтая о моменте, когда сможет устроиться в чужих объятиях.
— Я предлагаю нам познакомиться где-нибудь в нейтральном месте. Может быть, гриндер? Как считаешь? Сначала это был секс, в котором ты хорош, а я — просто невероятен. А потом в один момент мы поняли, что не можем друг без друга. Мр-р, и никаких иных печалей. Для разнообразия было бы неплохо, а?